Орловцы услышали ностальгический джаз в питерской интерпретации

В конце января в Орле состоялся концерт легендарного саксофониста Михаила Чернова («дяди Миши») и его друзей Татьяны Толстовой (вокал) и Дмитрия Архангельского (клавишные). Сольный проект «Трио ностальгического джаза «Just friends» родом из Санкт-Петербурга. Музыканты выступают с собственными композициями и обработкой классических джазовых стандартов.

Накануне концерта Михаил Чернов как раз отметил свой День рождения. По легенде музыкального вечера, дяде Мише всего 29 лет, хотя на самом деле ему уже 72. Когда-то, в 1959 году, он начинал с гитары, потом открыл для себя саксофон, который и стал проводником в удивительный мир джаза.

- Наш ансамбль, творческая единица под названием «Just Friends», - рассказывает Михаил Чернов, - существует около 3-х лет: мы встречаемся, работаем, играем, импровизируем, ездим на гастроли.  У нас с Дмитрием был дуэт ностальгического джаза. А когда нам становится скучно, мы звоним Тусе (Татьяне Толстовой. – Прим. автора) и едем в Орёл (смеётся).

Я джаз для не любителей не играю, говорит дядя Миша и с удовольствием отмечает, что орловцы, присутствующие на концерте в «Пинт хаусе», и есть та самая джазовая публика.  Заигранные темы, признаются участники коллектива, они исполнять стесняются. Особенно в провинции – на периферию нужно тащить лучшее, заявляет дядя Миша. И это лучшее из классики, ностальгические мотивы, «вечнозелёные произведения»  - «Sweet Georgia Brown», «It Could Happen To You»,  «Hit the Road, Jack», «Summertime» и др. - в оригинальной интерпретации трио «Just Friends» мы и слушаем в тот вечер. Музыканты радуют также исполнением проникнутой интересными ходами и изысканной гармонией босановой. Приверженцы традиции, они считают, что исполнять джаз нужно на языке оригинала – чтобы сохранить «идиомы», фонемы, весь музыкальный строй в целом.  

Джаз наши собеседники сравнивают с мозаикой: для того, чтобы художник составил картину, он должен знать все её составные части и штрихи – модели, образцы, фразы. Но при этом важно творческое начало: если душа не поёт и нет полёта, творческой волны, то произведения не получится – оно останется всего лишь разрозненной мозаикой.

– В джазе – удивительное дело – нет непорядочных людей, – делится наблюдениями Татьяна Толстова. - Знаете почему? Сам жанр обязывает к беседе, к тому, что люди на сцене вынуждены слушать друг друга, понимать друг друга с полузвука.

В контексте разговора о музыке мы успеваем обменяться мнениями о городах и о людях, которые в них живут.

- Пусть меня простят Москва или Хабаровск, но в Питере джаз играют те, кто знает его досконально, такие, как Геннадий Гольштейн, Давид Голощёкин, – рассуждает Михаил Чернов. – Такие музыканты знают, как, что и почему происходит. А в Москве так: понахватали верхушек и – поехали. Не все, конечно. Но в основном углублённых знаний нет. А в Питере есть своя школа джазовая, я считаю, самая лучшая.

- Может быть, это навеяно атмосферой самого города – прямыми вертикальными линиями, присутствием горизонта, шири и абсолютной прозрачности, - дополняет коллегу по ансамблю Татьяна Толстова, - но, по моему мнению, нашим музыкантам свойственны романтичность, прозрачность, мелодичность и вкус. У нас авангардистов по пальцам можно перечесть, в других же городах их целые кланы, только они не играют традиционный джаз.

К слову, об Орле и орловцах у музыкантов осталось приятное впечатление. «Может, вы этого не знаете, но у вас необычайно чистый город, - удивляют нас собеседники. - Ещё он солнечный, ясный милый своими памятниками, церквушками, улочками».

Ирина Крахмалева,

фото автора