Главный театральный летчик Константин Райкин успешно пилотировал в Орле

Нас мало — юных, окрыленных,

не задохнувшихся в пыли,

еще простых, еще влюбленных

в улыбку детскую земли.

Владимир Набоков

Фамилия, которая сулит блаженство заоблачных далей и в то же время напоминает о давнем ярмарочном развлечении – райках (Прим.: в 18-19 веке народный театр, состоящий из небольшого ящика с двумя увеличительными стеклами впереди. Народ рассматривал вращающиеся внутри картинки в лубочном стиле, сопровождавшиеся шутливыми пояснениями или сатирическим рифмованным монологом). И имя, которое созвучно с постоянной величиной, остающейся неизменной при всех изменениях и расчетах (Прим.: constans).

Народный артист России, лауреат государственной премии, актер, режиссер, педагог ихудожественный руководитель театра «Сатирикон», Константин Райкин приехал в Орел, чтобы поделиться со зрителями «САМЫМ ЛЮБИМЫМ».

«Самое любимое» – это моноспектакль, в котором Константин Аркадьевич Райкин рассказывает о неожиданном и вместе с тем предопределенным судьбой поступлении в театральное училище им. Б.В. Щукина и непростом пути самопознания. Эта вступительная, исполненная юмором и самоиронией, часть легко и ненавязчиво переходит к поэтическому блоку, в котором Константин Аркадьевич не то, чтобы читает, а прорисовывает, проживает стихотворения Давида Самойлова, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама, Лопе де Вега и Александра Пушкина. Пользуясь смачными красками эмоционально-выразительных артистических приемов, Константин Аркадьевич на глазах у публики, вскидывая неумолимые, неудержимые, словно бы бескостные, кисти рук (как художник кистями и маслом), воссоздает на глазах у публики картину, в которой поэтические образы оживают, обретают и плоть, и цвет, и запахи, и звуки. Один, стоя на сцене в белой рубашке с бабочкой и в черном фраке, Константин Райкин превращает двухчасовой моноспектакль в полифонический концерт.

А за три часа до выступления состоялась наша с Константином Аркадьевичем непродолжительная, но ёмкая беседа. Точный, как часы. Предельно сдержанный, но при этом атакующе обаятельный. Причем это особое обаяние и харизма сильного, внутренне целостного человека, который способен сконцентрировавшись на поставленном вопросе замечать и улавливать в процессе разговора нюансы. Его виртуозное владение речью, изумительное чувство слова и юмора делают даже самую, казалось бы, непримечательную беседу ярким и запоминающимся фрагментом жизни.

О сколько нам открытий чудных

Готовят просвещенья дух,

И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг,

И случай, бог изобретатель.

А.С.Пушкин

Корр.: Константин Аркадьевич, из чего складывалась программа моноспектакля «Самое любимое»?

Константин Райкин: Это спектакль, который я играю практически всю свою профессиональную жизнь. Он как-то видоизменяется вместе со мной. Я его сделал лет сорок тому назад. Такой спектакль моей жизни. Он меняется вместе со мной, причем довольно основательно. Он сейчас совсем другой, чем, скажем, тридцать лет назад. Я его играю в своем театре и вожу по стране, по всему миру. Он по-разному назывался в разное время и включал в себя разные блоки. Если не мучиться соображениями большой скромности, то я довольно умелый артист и многое могу сделать один, находясь просто на сцене перед зрительным залом. И если так все мои умения актерские соединить в одно, для интереса, или для рекорда Гиннеса, я думаю, что это часов на десять беспрерывной игры. И вот из этих 10 часов я выбираю такие два часа, любой из этих блоков или сочетание блоков и играю. Когда-то я очень много зрителей смешил, потом мне это надоело, потом я стал делать что-то другое, потом я и то, и другое делал. И поскольку у меня много вариантов, по ходу дела я выбираю какой-нибудь. Вот так, встречаясь с публикой, смотрю, какая она. Мне скучно что-то одно делать. Жизнь многожанровая, и моя в частности, и зрителей в зале не только одна краска в жизни интересует. Я не люблю так называемых «юмористов»с количеством шуток на один квадратный сантиметр речи. Я не люблю зрителей, которые только хотят смеяться. Мне кажется, что это плоско и однозначно.

Корр.: А со своими коллегами – актерами и режиссерами провинциальных театров – вы общаетесь? Если да, что дает вам это общение?

Константин Райкин: Конечно, общаюсь. Актерский мир театральный, он, с одной стороны бескрайний и бездонный, а с другой – довольно маленький по реальному количеству людей, которые этим делом занимаются, поэтому я знаю многих коллег своих, работающих не в столичных местах, во всяких городах, я знаю про их трудную очень жизнь и самоотверженную, иногда замечательно героическую судьбу. И потом, жизнь и в столице очень трудная у актеров, а театральных актеров – особенно.

Корр.: Если дословно сослаться на вашу цитату, то вы говорили: «Я всегда ставлю то, что волнует, что нравится, а Островский мне нравится больше, чем все современные авторы, вместе взятые». Можете немного раскрыть ваше отношение к современной драматургии?

Константин Райкин: Просто Островский – гениальный драматург, лучший из тех, кто писал на русском языке пьесы. На то он и гений, чтобы быть в единственном числе. И в некотором смысле и неповторимым, и непревзойденным. Но есть и современные замечательные драматурги. Я вот сейчас начинаю репетировать пьесу 2014 года, острейшую, я бы сказал. Очень талантливую, очень горькую, очень смешную, и болезненную. Это пьеса Владимира Зайцева (псевдоним драматурга) «Все оттенки голубого». Я четыре его пьесы знаю, и явную печать дарования большого они на себе носят. Есть Иван Вырыпаев, очень талантливый человек. К пьесам его я большого хватательного рефлекса не испытываю, но смотрю с интересом, это точно. Если брать из современной мировой драматургии – Мартин Макдонах, совсем не старый человек, ему лет 45. Я думаю, что он вообще лучше всех из ныне живущих и водящих пером. Лучше всех он пишет. И вот мы уже три пьесы его поставили, потому что это замечательное, интересное, точное высказывание про жизнь... И про нашу жизнь в том числе. Он, будучи ирландцем, не побывав ни разу в России, очень русский драматург.

Корр.: Вашему авторству принадлежит замечательная фраза: «Театр – это то, что не дает мне умереть от жизни». А могли бы вы обратиться к читателям и сформулировать, почему в театр важно и нужно приходить?

Константин Райкин: Ну что я буду формулировать? Те, кто это ощущают, они и так ходят, а тех, кто это не ощущает, никакие мои фразы не убедят. Это такое дело добровольное. Что я буду людей нашей страны пытаться одной фразой воспитать? Даже самые умные люди нашего государства, самые могущественные, мне кажется, очень заблуждаются по поводу отношения вообще к культуре, думая, что это десятистепенное дело. А это первостепенной важности дело, и все главные опасности жизни нашей страны происходят, с моей точки зрения, отсюда. От недостатка культуры, от недостатка духовности. Некий вакуум происходит в духовной жизни народа. А свято место пусто не бывает. Нет Бога, поселяется дьявол, а это очень опасно. Это опаснее всяких падений рубля. И падения все происходят на самом деле в общем и целом-то оттуда, и мы имеем то, что имеем; такое тревожное состояние по части недооценки вопроса заполненности мозгов и душ. Вот даже такие умные люди, которые нами руководят, они это недооценивают. Что ж я буду пытаться как-то сагитировать людей, которые вообще знать про это не знают?..

Вы знаете, что 90% жителей любого города мира, где находится театр, не ходят в театр вообще никогда. Ходит примерно – и это в лучшем случае – 10 % населения в любом городе мира, где есть театр. Это в лучшем случае 10, а то 8, а то 6. Поэтому 90 с лишним % вообще не ходит в театр. А вы знаете, что большинство людей глупые, а не умные? Чтобы не разочаровываться, надо не слишком очаровываться.

Не надо заблуждаться. Это очень по-большевистски думать, что все хорошее от природы, а все плохое от империализма мирового. Понимаете? Это в природе человека. Он леноват, жуликоват, по природе своей, в основном. Не очень умен, очень эгоистичен. А людей духовных, требующих какого-то ответа, с какой-то особой тонкостью души, их вообще меньшинство. Поэтому я имею дело со зрителями театральными, а это ведь лучшая часть населения города. Вообще, лучшая часть человечества. Поэтому, к лучшей части я могу обратиться со словами неслыханной благодарности, потому что если бы не они, я вообще этим делом не занимался бы. Здоровое ощущение, божественное, что тебя кто-то понимает и поддерживает, находится с тобой в каком-то внутреннем душевном, духовном согласии – это огромное счастье. Вот с ними я хотел бы разговаривать, а с другими не то, что бы не хотел, но они просто по-другому устроены, что с ними делать, тут я бессилен.

вела беседу Анна Дулевская,

фото Олеси Суровых