Встреча с героиней этого интервью – хозяйкой магазинов верхней женской одежды «Три сезона», «Тайна Татьяны» и «Тайна Татьяны 3 XL » Ольгой Поповой – радикально изменила мое предоставление как о формате и содержании готовящегося материала, так и о секретах успешного бизнеса.
Вместо чопорной и «заряженной» на максимальную эффективность во всем «железной леди» я увидел абсолютно не «засушенную» бременем деловых отношений «живую» женщину. Умную женщину. Чертовски усталую женщину. Красивую женщину.
И уже через полчаса разговора с ней (казенное словечко «интервью» совершенно к нашему общению не подходило!) понял, что писать предстоит именно портрет, без всяких кавычек! Секрет предпринимательского успеха Ольги Александровны заключается не в ведомой одной лишь ей «ноу – хау» бизнес – технологии, а в особенностях ее личности; в способности этой женщины не предавать природную свою сущность, данную ей Богом.
«Долюшка русская, долюшка женская…»
Я начал разговор, еще не имея представления о характере моей собеседницы, потому первый вопрос был «протокольным», ни к чему не обязывающим: с чего, мол, бизнес начинался, как произошел переход от коллективно-«совкового» к индивидуально-«капиталистическому»?
Ольга смеется: могло и не быть никакого перехода. После окончания Воронежского университета (факультет романо-германской филологии) я прилично знала испанский язык – тогда, может быть не слишком востребованный, но выбранный мной сознательно – за сходство менталитетов не умеющих «застегиваться на все пуговицы» испанцев и русских. Так вот, в период «фаросско–танковой» смуты, когда совершенно непонятно было, куда занесет русскую «Птицу-тройку», я, молодая девчонка, работавшая по специальности (т.е. переводчицей) в каких – то зарубежных окологосударственных миссиях, получила два деловых предложения: остаться на ПМЖ в Испании и в Аргентине. Предложения поступили не от богатых «папиков», положивших на меня глаз, а от лиц официальных, то есть мне гарантировали и работу честную, высокооплачиваемую, и гражданство, и необходимый пакет социальных благ. Я отказалась.
К: - ???...
О.П. – Сейчас об этом чуть ли не неприлично говорить, а я не скрою – отказалась из патриотизма.
Только не оголтелого, выраженного его американской моделью: флаг, гимн и прочие атрибуты инфантильного социума, убежденного в том, что наше – обязательно самое лучшее и единственно правильное. Мой патриотизм сродни любви хорошей дочери к матери. Последняя может быть и пьющая, и хворая, и недалекая, но дочь понимает: мать одна, любить ее можно только такой, какова она есть, другой нет и быть не может. Если это чувство не напускное, то и отношение к Родине искреннее. За нее можно переживать, но оставить не позволяет сердце.
Вот так и осталась, в конце концов, на сломе экономических эпох, у разбитого корыта.
К.: - Не слишком подходящий стартовый капитал. А что все- таки было?
О.П.: - После всех скитаний по белу свету вышла замуж за орловского парня и оказалась здесь, начав работу в одной из орловских турфирм.
А потом начался «передел собственности». Земля, давным-давно перенасыщенная семенами и корнями частной предпринимательской инициативы, напитавшись наконец влагой экономических реформ, дала богатейший урожай. В одночасье, как грибы, появились многочисленные ЧП, ИП, АО, ОАО и прочие, зашифрованные в неуклюжих аббревиатурах частные предприятия, экономический уклад которых позволял владельцам не ждать милостей от государства и надеяться только на себя.
К.: «На себя» - слишком емкое понятие. «Мы» в данном случае – это или мощный стартовый капитал, или хитрость и предприимчивость, или профессионализм и опыт, или связи в кругах сильных мира сего… Вы, насколько я понимаю, не обладали ничем из вышеперечисленного. Опять же – был муж, и если уж кому и следовало перестраиваться от совкого-бюджетной формы заработка к капиталистическому, то, видимо, ему – главе семьи, «добытчику».
О.П. – Это больная для меня тема. Муж боролся как мог, но не выдержал: социально-экономический перелом всего, что казалось незыблемым, обернулся для него «травмой, несовместимой с жизнью». Сначала в переносном, затем в буквальном смысле.
Сила, заложенная в природе мужчины, в иных ситуациях оборачивается его уязвимостью и слабостью. Мужчина – воин, мужчина – борец, добытчик. Он готов к битве, если «враг» (пусть и в лице неких проблем или обстоятельств) явно противостоит ему. Мужчина рожден, чтобы побеждать в честном (на уровне его представления о честности) бою других, но совершенно не способен воевать против себя-любимого. Может вы замечали, как трагически переносят мужики даже самые незначительные свои хвори… Для этого нужно уметь терпеть и ждать, и быть в чем-то гибким.
Сила женщины не в адреналиновых «цунами», подвигающих ее на противопожарные «подвиги», а в долготерпении и оптимизме, эксплуатируемом сейчас в анекдотах про блондинок. Там, где мужчина полагает: «грудь в крестах или голова в кустах», терпеливая и мудрая женщина способна увидеть какой-то свой, третий вариант.
К.: Ортодоксальный мужик убежден: если утюг не работает, пользоваться им можно будет только после обнаружения неисправностей и починки. Женщина, столкнувшись с поломкой утюга, через часок после неудачной попытки все же еще раз попробует его включить: а вдруг само заработает? Примерно, так?
О.П.: - И так и не так. Пример не вполне корректен, но показателен. Дело в том, что в жизни действительно ( иногда – часто) случается так, что мужчина, разобравший неработающий утюг до винтика, не может найти неисправность, а женщина на всякий случай «тупо» включающая его каждые полчаса в розетку, добивается результата! Ну, кто знает, как поворачиваются «колеса» звезд, и какое влияние их движение оказывает на работу утюгов?
Суть в том, что женщина (по природной ли глупости или по врожденной мудрости – называйте, как хотите) не боится пробовать, то есть использовать свой опыт в любых областях. При этом ее не особо волнует тот факт, что в чем-то придется себя менять.
Что же касается стартового капитала, опыта, связей… Ничего этого во второй половине девяностых у меня не было. Просто поняла: если чего-то (на самом примитивном, семейно-бытовом уровне) хочу, придется «крутиться» самой.
В активе имелся лишь опыт работы в турфирме, налаженные связи. Выбирать не приходилось. Организовала небольшое собственное турагентство. Массовый российский туризм в те годы сводился главным образом к челночной деятельности: люди скупали в странах восточной Европы одежду и автомобили, везли товар в Россию, здесь продавали в розницу на барохлках. Я занималась организацией туров. Такое вот неоригинальное начало индивидуальной предпринимательской деятельности. Какая уж тут «модель бизнеса»?...
Княгиня Ольга
«Княгиня» Ольга родилась в армавирском селе. Отец – музыкант, руководитель кубанского народного хора. При этом трудяга-частник, полулегально выращивающий на своем участке тюльпаны и арбузы. Не для души, разумеется, - на продажу.
Удачные, надо сказать, корни. С одной стороны - интеллигентная семья, с другой – усвоенное с детства правило: чтобы иметь деньги, надо «пахать» на том «поле», где ты сам себе хозяин.
У Ольги Александровны, выросшей в деревенском доме, с детства была мечта: жить в городе, иметь свою квартиру. Не то чтобы пример деятельного отца и близость к земле Ольгу чем-то не устраивали, просто хотелось чего-то большего и лучшего. Пример папы служил не моделью устройства в жизни, а скорее способом достижения цели: в «верхнем мире» - светлая мечта, на «земле» - кропотливый труд, позволяюший ее достичь. Словом, цель была, но как же удалось преодолеть страх перед «игрой на чужом поле»?
- А, Ольга Александровна?
О.П. – Страх, может, и был, но не парализующий, а наоборот – адреналиновый, способствующий совершению поступков.
Патриотизм как одну из основополагающих составляющих моей личности я назвала (он, кстати, в том виде, в каком я его описала, никуда не делся и поныне); остаются еще два компонента: авантюризм и прагматичность. Понимаю, смесь гремучая, но тем и жива. Прагматичность вынуждает быть реалисткой в определении целей, авантюризм позволяет достигать их самыми немыслимыми (но не нечестными!) путями.
Разумеется, глупо делать сложно то, что можно сделать просто.
Так, уже работая в своей турфирме, поняла: не хватает специальных знаний.
К.: Это как сакраментальное признание Чапаева в классическом фильме: «Мировой армией руководить не смог бы, потому как языков не знаю!»?
О.П. – Примерно, так. Сразу же поступила на вечернее отделение Орловского филиала Московского финансово-экономического института. Сначала на менеджмент, затем параллельно еще на бухгалтерский учет и хозяйственную деятельность, успешно закончила ВУЗ.
К.: Полагаете, для успешного ведения бизнеса знания теоретических основ хозяйствования в стране тотального беспредела были необходимы?
О.П. Полагаю, не сколько «были», сколько будут необходимы. Время «беспредела» уже ушло. Тот, кто «на арапа» хотел «нахапать», взял, сколько смог, и с рынка исчез. Отношения в деловом мире России с каждым годом становятся все более цивилизованными, и не только с точки зрения способов решения проблем и разногласий, но и в сфере взаимодействия с государством. Фразочку «социализм – это учет» присвоили себе люди самонадеянные. Учета, профессионального подхода к себе, требует дело любой «формации», и, прежде всего – бизнес.
Здесь мы, собственно, и подходим вплотную к понятию «модель». Возглавляя турфирму, я имела 300 – 400 долларов чистой прибыли в месяц. При всех своих теоретических знаниях.
Судьбу повернул, в общем-то, случайный человек, приятельница, «челнок», одна из моих клиенток, Светлана Водяницкая. Узнав, сколько я зарабатываю, она посмотрела на меня как на представителя «красного креста»: мы, дескать, твои клиенты, в неделю имеем на порядок больше.
Здесь уместно вспомнить Достоевского с его идеей деятельной любви: любить пассивно, сочувствовать, сопереживать – пусть и вполне искренне – быть «добреньким» - совсем не сложно. Куда реже встречаются люди, способные во имя своей любви что-то сделать, чем-то пожертвовать. Любовь и доброта могут быть и анонимны, и угрюмы, но обязательно - деятельны. Словом, Светлана не ограничилась ни к чему не обязывающим «бабским кудахтаньем», а вдохновила и «зарядила»: одолжила денег, указала зарубежные точки основных закупок одежды, поделилась опытом.
А у меня была мечта, вы помните – своя квартира. И я сказала себе: «Это – твой шанс». И превратилась из хозяйки турбюро в… нет, не в обыкновенную челночницу. Тут я уже действовала на свой страх и риск. Во – первых, я с самого начала решила, что привозить в Орел буду только те веши, которые сама посчитаю нужными; во-вторых, продавать их тоже буду сама, по крайней мере – в своих точках, и в-третьих, все это – наперекор скепсису, неодобрению и сомнению в моих способностях родных и близких. Но я «нырнула» в эту работу с головой, тем более, что уже тогда забрезжила идея…
К. - … Диктовать высокую моду в Орле?
О.П. – «Диктовать» моду невозможно. Путем промышленного и коммерческого шпионажа ее можно только предугадать, поскольку определяющим фактором в этой сфере является понятие «бренд». Чем ведущие «дорогие» производители одежды руководствуются при выборе фасона для той или иной коллекции сезонной одежды понять трудно, но совершенно очевидно: если некий мировой стильный и популярный «бренд» выпустил определенного цвета и фасона «тряпки» - это станет модно. Можно только успевать своевременно завозить «передовую» продукцию в Орел.
Впрочем, до этого еще было далеко. Для начала хотелось просто ни от кого не зависеть, а значит быть в курсе как спроса, так и предложения.
Первым делом я обзавелась собственными торговыми точками: палатка на рынке, где продавались турецкие кожанки, и арендованный в магазине «Хозяюшка» отдел, торгующий мехами. Недорогими, разумеется. Но тогда для Орла и это было в диковинку. Кроме моего отдела, красивую шубку можно было купить только в «Саше» и «Веронике». Странно, что коммерсанты так долго раскачивались. А, может и не странно. В то время все активно пытались поделить нефтяную и газовую «трубы».
Так или иначе, я хотела продавать ту одежду, которая нравилась мне (я сама ведь за ней ездила и сама все выбирала) с поправкой, разумеется, на потребительский уровень покупателя… Ну, и уже через год, в 2000, смогла открыть свой первый магазин «Миллениум».
Дальше все, казалось бы, просто: есть «накатанная» модель одежного бизнеса: изучай спрос, закупай оптом, привози к себе, продавай в розницу.
Однако Ольга Попова в очередной раз столкнулась с проблемой выбора: на чем сосредоточить бизнес – на дешевом, но массовом ширпотребе или дорогой элитной одежде?
К. – Наверное, неосмотрительно было бы «складывать все яйца в одну корзину»? Продажа одной вещи «от кутюр» приносит немалую прибыль, но и случаются такие покупки не часто, по крайней мере, здесь в провинции; с другой стороны, «барахольная» торговля – источник невеликого, но стабильного дохода.
- О.П. Разумеется, я не стала останавливаться на чем-то одном. Нынешние мои «точки» - магазины «Тайна Татьяны» и «Тайна Татьяны 3Х L » специализируются на «благородных», но недорогих вещах, салон «Три сезона» - для клиентов состоятельных. Однако здесь уместно сравнение. Представьте себе талантливого художника, который всю жизнь пишет одну великую (действительно гениальную!) картину. Когда он, наконец, закончит работу над ней, труд его будет оценен по достоинству, сам он попадет «в анналы» и будет воспет потомками, но это «все» - когда-нибудь. А пока работа идет, он должен что-то есть сам, на что-то кормить семью, чем-то платить за квартиру, краски и какие-то бытовые мелочи. Поэтому для повседневного заработка он вынужден постоянно выполнять некие сермяжные заказы, едва ли не вывески подкрашивать – лишь бы на жизнь хватало. Незавершенное детище пока еще никого не интересует, хотя весь смысл его жизни – именно в этом шедевре.
Поймите, «разноразмерные» «Тайны Татьяны» для меня хоть и не «ширпотреб» (к ним я отношусь с должным «материнским» терпением и вниманием), но творческого интереса не представляют. А вот «Три сезона» - как раз незаконченное детище, ради которого я пашу 18 часов в сутки, хотя огорчений от него больше, чем радостей.
К. – Огорчений?
О.П. – Ну, если не мерить все прибылью. Все-таки хотелось бы иметь своих покупателей. Своих не «географически», а по образу мыслей.
К. – Стоп, стоп, стоп. Я как раз хотел поинтересоваться: бизнес-леди, то-есть женщин, зарабатывающих себе на жизнь САМОСТОЯТЕЛЬНО, в Орле немного?
О.П. – Немного.
К. – Значит, большая часть ваших клиенток – родственницы состоятельных мужчин? Так?
О.П. – Так.
К. – С деньгами у таких барышень все в порядке. А со вкусом как дело обстоит?
О.П. – Я рада, что вы поняли. Со вкусом, с точки зрения глянцевых журналов, у них все обстоит нормально, но в этом то и беда!
Во–первых, все читают одни и те же журналы с рекламой одних и тех же брендов и, соответственно, вещи спрашивают одни и те же. А потом жалуются – почему «полгорода» в одинаковых нарядах ходит… Более того, относительно эксклюзивную одежду, которую у меня можно купить дешевле, чем в Москве или за границей, все равно предпочитают приобретать там, поскольку особым шиком считают покрасоваться перед подружками своего круга покупкой с пакетом из фирменного магазина.
А во - вторых, «Три сезона» иногда превращаются в какую-то убогую «ярмарку тщеславия»: стоит в магазине одновременно оказаться двум-трем богатым бездельницам, как они начинают, откровенно выпендриваясь друг перед другом, примерять самые дорогие изделия. Ясно же сразу: никто ничего покупать не собирается, но примерить в «пику» приятельницам могут полмагазина.
Это я имею в виду, говоря, что «главная картина жизни» не завершена. Понимаю: удел продавцов – жизнь по формуле «нас выбирают», но ведь и самой выбирать хочется. Чтобы в твои магазины – как на день рождения – приходили только твои друзья и друзья твоих друзей.
Человеческий фактор
Очень уж какой–то плоский портрет Ольги Александровны получается… Человек перед читателем является как по линейке вычерченный. И даже кривые выведены, вроде как не без помощи одобренных ГОСТом лекал.
А ведь я беседовал с эмоциональной женщиной, чьи суждения далеко не всегда геометрически правильны и неуязвимы.
Пора исправлять положение «стенограммой» совсем уж не связанных между собой кусков нашей беседы.
К. – Ольга, есть все же у вашего бизнеса какой-то секрет успеха?
О.П. – Нет. Успех бизнеса основан или на мошенничестве, или на личности бизнесмена. Мошенничеством я принципиально не занимаюсь – воспитание не позволяет. А «личность» - это не обязательно какая-то ее подавляющая сила, харизма, магнетизм или обаяние. Личность – это и побудительные мотивы делать что-либо, и мечты, и цели, и способности… Единственное функциональное отличие меня от моих конкурентов в Орле заключается в том, что я закупаю одежду главным образом у своих земляков – производителей.
* * *
К. – Не хочу провоцировать в ас, посему образ, имеющий отношение к следующему вопросу, «озвучу» сам. В фильме «Дневной…» и «Ночной дозоры» между собой «рубятся» только рядовые «добрых» и «злых». Помыслы лидеров той и другой противоборствующих сторон столь высоки, что, во–первых с земли уже не постижимы, а во–вторых, попросту сливаются, оборачиваются двумя сторонами одной монеты.
Это я к вопросу об отношениях вашего бизнеса с криминалом и государством.
О.П. – Могла бы и вообще не отвечать – все достаточно прозрачно! Повторю, тем не менее, что времена «беспредела» давно прошли, а мой бизнес «курируется» на том уровне, где есть лишь упомянутая вами монета, подобная луне, повернутая к тебе всегда одной стороной. Выживает тот, кто сумеет приспособиться к «лунным фазам», войти с ними в резонанс, была бы фантазия.
К. – Успех бизнеса зависит от фантазии?
О.П. – 50% успеха бизнеса – наличие фантазии!
* * *
К. – Есть в жизни м ечта? (Именно так, с большой буквы.)
О.П. – Есть, конечно. Даже две. Причем, ни одна не связана с бизнесом. В делах все идет по плану.
Одна мечта – общеженская: иметь «гнездо», семью, любовь… Но это – очень личное.
А вторая мечта – «голубая», лелею ее лет с двадцати: хочу дней десять пожить в Южной Африке, в самой дикой и нецивилизованной ее части, ходить в шортах и колониальной шляпе и наблюдать в бинокль диких зверей.
К. – Неужели доходы не позволяют эту голубую мечту осуществить?
О.П. – Доходы–то позволяют, но дело не в деньгах. Я не могу даже на несколько дней оставить свой бизнес.
К. – Ну, может, это показатель незаменимости? Вон, Украина больше месяца жила без Правительства – и нечего, жизнь не остановилась.
О.П. – В моем случае «незаменимость» - всего лишь признак плохой организации дела. Наверное, я слишком много тяну на своих плечах. Я ведь одежду до сих пор сама покупаю. И за рулем машины сама…
И потом … Вот я упоминала уже о своей девической мечте иметь собственную квартиру. Долгое время, развивая бизнес, я стремилась только к этому. Наступил день, когда квартира была куплена и отделана в соответствии с моим вкусом. В тот момент, когда я, наконец, ощутила себя полноправной ее хозяйкой, я испытала чувство страшной опустошенности: «Мечта сбылась, ради чего дальше-то жить?». Поэтому, наверное, и не спешу в ЮАР.
* * *
К. – Ольга, трудно, наверное, с такой ношей на плечах оставаться женщиной?
О.П. – Очень трудно. Женщиной женщину делают семья, быт, домашние хлопоты, возможность побыть на людях существом красивым, но необязательным. Я этих радостей практически лишена. Дома провожу пару часов перед сном, час – утром. Было время, когда почувствовала: сатанею, превращаюсь в робота. Слава Богу, вовремя почувствовала. Может быть, поэтому к подчиненным отношусь почти по-домашнему, как к родным. Я же по десять часов в день с ними общаюсь.
А вообще я уверена: очень скоро что-то во мне серьезно изменится. Придет время «собирать камни», и, надеюсь, «урожай» достанется именно Женщине, которую я так долго берегла в себе.
Этот разговор с Ольгой может показаться читателям незаконченным, но таковы уж законы жанра. «Мораль» уместна в баснях, а абсолютной завершенности можно требовать только от таблицы умножения.
Главное в портретном искусстве – суметь вовремя остановиться, предоставив зрителю возможность самостоятельно угадать, чему улыбается Джоконда…
В жизни Ольги Поповой начинается новый этап и какие бы то ни было выводы могут повредить хрупким росткам.
Константин АНДРЕЕВ