(«Московский комсомолец» 21.03.2007)
Сергей ФЕКЛЮНИН
Как ни чудовищно звучит, Новокузнецк привык к шахтерским трагедиям. “Слышал, опять на какой-то шахте рвануло?” — обращается в городском автобусе кондукторша к водителю. Шофер щелкает кнопкой приемника, и через пару минут радио доносит сводку новостей: “К этому часу в списке погибших на шахте “Ульяновская” значатся 104 человека, о судьбе еще шестерых ничего не известно”.
Но это уже ближе к вечеру вторника. А ранним утром в Новокузнецк прибыло подкрепление местным бойцам МЧС, проработавшим в шахте всю ночь. Прямо после перелета из Москвы и двухчасового марш-броска на автобусах спустились в забой горноспасатели Новомосковска.
Официальные лица описали и примерную картину ЧП: суперсовременная защитная система зафиксировала резкое увеличение концентрации метана, и в тот же момент прогремел взрыв. Дальше никакой информации нет: вся система связи вышла из строя сразу после взрыва. Его глубина не очень велика — 300 метров, но эпицентр удален от входа в шахту, вероятно, на несколько километров.
Свое название шахта, находящаяся в 100 км от Новокузнецка, получила по имени ближайшей к ней деревни Ульяновка, но всех работников сюда привозят автобусами из города. Даже раздевалок на “Ульяновской” нет — переодеваются шахтеры в АБК (административно-бытовой комбинат) на шахте “Юбилейная”, почти в черте Новокузнецка. Большинство родственников шахтеров разместились в актовом зале АБК.
— График у шахтеров такой: три смены подряд, трое суток дома, — рассказывает мама пропавшего без вести шахтера Сергея. — Иногда по часу, по два приходится добираться до работы. А зарплата — не так чтобы очень большая: у кого 10 тысяч, у кого — 20. Я пока не знаю, как сказать снохе… Она недавно дочку родила, боюсь, не выдержит. А может, еще обойдется, а? — спрашивает у меня женщина. — Ведь надежда умирает последней…
Парень, согласившийся подбросить до “Юбилейной”, раньше и сам работал на ней. Он объясняет, почему могла не сработать современная система газозащиты:
— Датчики действительно срабатывают на малейшее появление метана — отключают все электрооборудование. Включить его потом обратно — целая морока. Эти датчики чем только при мне не затыкали: и телогрейками, и пластырем, и скотчем…
Косвенно на эту версию “играет” и информация, вывешенная в офисе угольной компании. Там на большом стенде отмечается процент выполнения плана на каждой из шахт и даже на каждом из участков шахты. Так вот, ряд участков на “Ульяновской” план с начала года недовыполнял. Неужели шахтеры могли “заглушить” датчики, чтобы не мешали работать?
Между прочим, в этом районе все шахты — «газовые» и относятся к третьей (наивысшей) категории взрывоопасности.
По словам инженеров, взорваться мог вовсе не метан, а угольная пыль. Допустим, в конце прошлого года в погоне за выработкой пренебрегли технологией и оставили слишком большую полость. А в этом году решили заняться вспомогательными работами (из-за чего и недобрали план), но не успели — грунт обрушился. Взрывной эффект от сжатого воздуха вкупе с угольной пылью даже больше, чем от метана.
Но самой популярной в народе пока остается версия о проводившихся в тот день испытаниях новой системы безопасности с участием представителя английской фирмы-изготовителя. Гражданин Великобритании действительно в тот черный день оказался в забое, но, как уверяют хозяева шахты, никаких испытаний не было и в помине. Они закончились еще полгода назад, и с тех пор на всех шахтах компании работает “лучшая в мире английская система безопасности”. Иностранец же был представителем банка, кредитующего угольную компанию, и он приехал оценить перспективы месторождения. Вместе с гостем погибли около 20 руководящих работников шахты. В их числе мог оказаться и директор Говор, но, на свое счастье, он был в отпуске.
У морга во дворе больницы №22 стоят четыре армейские палатки. В морге идет процедура опознания. По браслету, по кольцу, по татуировке… В палатках психологи пытаются оказать помощь женщинам, которые только что увидели своих сыновей и мужей. Лица у этих женщин — как снег. А снег в этом городе — черный.
СПРАВКА "МК"
Шахта “Ульяновская” считается самой перспективной в угольной компании, объединяющей с десяток шахт в окрестностях Новокузнецка. Она разрабатывается меньше пяти лет, в ней толстые пласты — до 2,5 метра, неплохой коксующийся уголь, поставляемый даже на экспорт, и рекордные выработки — до 10 тыс. т в сутки — это два железнодорожных состава.
ЧТО ПИСАЛИ ОБ “УЛЬЯНОВСКОЙ”
Газета “Кузбасс”, 1999 г. “Удивительно красивое место, — замечает Петр Шопорин, опытный проходчик. — Отойдешь на сотню метров — и тетерева летают, бывают и волки, а внизу, в Ускате, полно тайменя”.
— Не жалко разрушать такую природную идиллию?
— Жалко. Но очень уж уголь тут богатый. И так он удобно залег, что можно его легко брать.
— Очень уж спокойное место тут было, — рассказывает убеленный сединой Емельян Шабалов, проработавший сорок лет комбайнером на полях колхоза “Вперед”. — Думал, останусь тут до конца своих дней. Рыбалка есть, грибов полно, до городского дыма далеко, в огороде все растет — и на тебе, шахту строят под боком.
“Наша газета” (Кемерово), 2002 г. “На торжества, посвященные пуску в Кузбассе новой шахты, прибыл губернатор Тулеев. Звучала музыка и аплодисменты. У устья конвейерного уклона разрезали красную ленточку. Аман Гумирович назвал это просто совпадением — то, что шахту открыли именно в день юбилея Путина (7 октября 2002-го ему исполнилось 50. — “МК”). Но раз уж так получилось, то “будем считать ввод в работу шахты “Ульяновская” нашим подарком к золотому юбилею президента”, — сказал Тулеев. Владимир Лаврик, гендиректор компании “Южкузбассуголь”, на митинге радостно заявил, что первый миллион тонн из новой шахты выдадут через семь месяцев — “ко дню рождения губернатора”.
