О текущих кипрских проблемах. Ситуация вокруг долговых проблем Кипра складывается неблагоприятно. Первоначальное решение ЕС о выделении €17 млрд., как стало известно на выходных, пересмотрено: Кипру готовы выделить лишь €10 млрд., остальные деньги предполагается получить с вкладчиков кипрских банков. Первоначальная схема единовременного налога на вклады предполагала обложение налогом в 6.7% вкладов менее €100 тыс. и 9.9% на вклады более €100 тыс. Накануне стало известно, что решение оказалось политически неприемлемым. Голосование, намеченное в понедельник, отложено на сегодня, причем схема налогообложения изменена в пользу мелких вкладчиков – вероятно для того, чтобы смягчить неблагоприятные социально-политические последствия. Крупные, соответственно, пострадают больше. Последняя поступившая новость: президент Кипра Анастасиадис предлагает ставку налога на вклады до €100 тыс. – 3%, более €500 тыс. – 15%, а на вклады от €100 тыс. до €500 тыс. – 10%. Парламент пока Кипра отказывается поддержать любой план, который предполагает потери для мелких вкладчиков. Это грозит ликвидацией двух крупнейших банков Кипра.
Окончательные условия, которые будут предложены к утверждению, еще неизвестны, и, вероятно, могут меняться в процессе обсуждения в парламенте. Также неясна до конца позиция России по возникшей проблеме. Руководство России высказалось резко против предполагаемого решения, отметив, что оно не было согласовано с российской стороной, несмотря на то, что Россия планировала принять участие в оказании финансовой помощи Кипру. Вопрос дельнейшего участия России в решении долговых проблем Кипра, как и судьбы уже выданного островному государству кредита в €2.5 млрд. теперь под вопросом. Ожидается, что сегодня президенты России и Кипра проведут телефонные переговоры. На переговоры в Москву экстренно вылетел министр финансов Кипра.
Крупные российские компании и группы, аффилированные с Кипром: Montebella Holdings, Владимир Потанин, владеет Норникелем; Gallagher Holdings Ltd, Алишер Усманов, владеет 50% «Металлоинвеста», остальные 50% также принадлежат кипрским компаниям; Globaltrans Investment PLC, владеет Globaltrans; компания Алексея Мордашова, которой принадлежит небольшая доля Северстали; компании Виктора Рашникова, владеют Магнитогорским металлургическим комбинатом; компания Олега Дерипаски, владеющая его долей Норникеля; Fletcher Group Holdings, Владимир Лисин, владеет 85% НЛМК; SWGI Growth Fund Cyprus Limited, Леонид Михельсон и Геннадий Тимченко, крупная доля в НОВАТЭКе; четыре компании, которым принадлежат крупные доли в Уралкалии.
В общей сложности, подсчетам компании Moody's, на Кипре сейчас «заперто» около $19 млрд. денег российского происхождения. Новый налог будет установлен, российские граждане и компании потеряют около $2.0-2.5 млрд. Если дело дойдет до суверенного дефолта, возникнут проблемы с долгом кипрских компаний (т.е. российских, зарегистрированных на Кипре). Российским банкам они должны $40…60 млрд.
Краткосрочные риски для секторов и конкретных эмитентов: 1. Риски для брокерского бизнеса минимальны, и могут быть связаны с тем, что отдельные брокерские подразделения при российских банках и брокерские компании (это касается, в частности, ВТБ, Альфа-Банка и Ренессанс-капитала) могли размещать средства клиентов на краткосрочных депозитах.
2. Риски для текущего финансирования экспортно-импортных операций минимальны. В последние годы крупные российские компании перевели свои торговые операции в Швейцарию, Сингапур и Нидерланды. Соответственно, вероятность возникновения кассовых разрывов в связи с банковскими каникулами и возможным их продлением, и даже в связи с возможным суверенным дефолтом, невелика, и оказывает незначительное давление на долговой рынок. Исключение может составлять банковский сектор (см. ниже).
3. Риски для рынка еврооблигаций пока минимальны, если только кипрская проблема, как ранее греческая, не будет локализована и не породит новый виток европейского долгового кризиса. Кипр не столь важен с точки зрения инфраструктуры долгового рынка, поскольку для выпуска еврооблигаций используются другие офшорные юрисдикции. В случае разрастания кризиса российские бумаги будут падать в общем тренде падения бумаг заемщиков аналогичного кредитного качества.
4. Риски для банковского сектора – ощутимы. Пока нет полной ясности в отношении того, какие именно депозиты подпадут под новый налог, и если им будут обложены межбанковские депозиты, а это, по данным Moody’s, $12 млрд., то российский банковский сектор потеряет 1% активов, связанных с межбанковскими операциями (0.1% от совокупных активов сектора). Кроме того, окончательное решение о предоставлении Кипру финансовой помощи еще не принято, а значит, до конца не устранен риск суверенного дефолта. Худший сценарий развития событий предполагает приостановку платежей по российским кредитам в размере $40 млрд., предоставленным кипрским компаниям (в основном – де-факто российским компаниям под кипрской юрисдикцией). Сбербанк заявил об отсутствии в своем кредитном портфеле кредитов кипрским заемщикам. Наибольшая же доля кипрских кредитов, по данным Moody’s, у ВТБ, Альфа-Банка и Газпромбанка. Наиболее серьезные риски у ВТБ, имеющего на Кипре дочернее подразделение. По данным Moody’s на конец 2011 г. (более свежих нет, а ВТБ не раскрывает подробности) объем кипрских активов ВТБ составляет $13.8 млрд., или 6.5% его совокупных активов. Объем кипрских облигаций у ВТБ незначителен. Представители ВТБ пока заявляют, что не видят для банка большой угрозы.
Системные риски. Создается достаточно неприятный прецедент, и еврочиновники в очередной раз заверяют, что Кипр – «особый случай». До этого «особым случаем» была Греция, на долгах которой инвесторы потеряли львиную долю вложений. Каждый дефолт, конечно, обладает своими особенностями, но в целом, второй де-факто случившейся суверенный дефолт в Еврозоне с потерями инвесторов, на этот раз – вкладчиков банков, – это уже начало тенденции. Очевидно, что предлагаемые меры, которые, вероятнее всего, будут продавлены, несмотря на сопротивление
кипрского парламента, не добавляют доверия кипрской банковской системе, которая, вероятнее всего, столкнется с массированным оттоком средств по окончанию вынужденных банковских каникул вне зависимости от того, какое именно окончательное решение о выходе из финансового тупика будет принято. Не добавляют эти меры доверия и банковским системам стран европериферии в целом. Никто не даст гарантии, что следующим «особым случаем» не станет Португалия, а вслед за ней и Испания, или какая-нибудь восточноевропейская страна с национальной валютой, но высокой долговой нагрузкой в евро, которая при нарастании трудностей обратится за помощью к Брюсселю (наиболее вероятный кандидат – Венгрия).
Пока неясно, как именно Брюссель собирается локализовать кипрский банковский кризис, и гарантировать спокойствие на долговом рынке европериферии. Хуже того, возникают подозрения, что основные силы, контролирующие принятие решений в Брюсселе, не особо и заинтересованы в том, чтобы остановить распространение очередной волны кризиса. Для Германии, объективно, ситуация на Кипре, как и на европериферии вообще, сулит, на первый взгляд, больше выгод, чем проблем. Падающий евро стимулирует экспорт, а приток капитала в германские банки на фоне роста рисков европериферии – инвестиции. Эта комбинация помогала Германии чувствовать себя вполне комфортно при очередном обострении долговых проблем в Европе, и даже обеспечивать темпы роста, достаточные для того, чтобы держать безработицу на многолетних минимумах. Нет объективных причин, по которым Германия должна препятствовать началу очередной волны европейского кризиса. Она вмешивается лишь тогда, когда растущие риски начинают оцениваться как инфраструктурные для всей Еврозоны, а евро к доллару дешевеет настолько, что делает валютные риски германских банков ощутимым фактором, что, судя по всему, случается тогда, когда EUR/USD падает заметно ниже 1.2 – до 1.19-1.18.
Резюмируя, главным кипрским риском, помимо специфических рисков российской банковской системы, остается риск разрастания кипрского кризиса на всю европериферию. Реагировать на новый виток европейского кризиса, если он будет, российский рынок будет аналогично тому, как он реагировал ранее – ростом ставок, падением рубля и фондового рынка.
